Она стояла на обрыве.
Она внимала красоте.
Ночная просинь в тёмной ниве
Дарила красоту звезде.
Прохладный лунный свет стелился
По камням, травам и стволам,
А в глубине туман клубился,
Деля мрак бездны пополам.
Она внимала неотрывно...
Дыханьем ветер опьянял,
И зачарованно с обрыва
Она глядела вглубь зеркал.
И, растворившись в этой ночи,
Среди бездонной темноты,
Она - лишь чувство, слух и очи,
Частица страшной красоты.
В пространстве где-то тело плыло,
Но отделилась прочь душа,
И намертво слилась, застыла
С душою ночи, вглубь спеша...
Простое ветра дуновенье,
Вдали сребрящийся ручей... -
Всё, всё приобрело значенье
И жизнью зажило своей.
Она не просто ощущала
И бледный свет, и зеркала -
Она их частью, плотью стала,
Хоть кровь по-прежнему жила.
Когда ж рассвет разверзнул нивы
И ночь спустилась вся в туман,
Что в бездне плавал у обрыва,
Как светлый ангельский обман,
Она, став частью страшной ночи,
С обрыва, к ней, в ночные сны...
Там, в бездне - чувство, слух и очи
В безвременьи погребены.
