Окраина небольшого города. Снег валит огромными комьями, которые слепливаясь налету падают, присоединяясь к тем, что уже лежат, дополняя пейзаж безмятежности и пустынности провинциальной местности. Бар освещали тусклые лампы зелёного и красного цвета. Пятница, вечер. Сегодня здесь много народу. Он приходил сюда почти каждую неделю, но сегодня всё по-другому. На него давил непомерный груз проблем, к решению которых, за последние две недели он не придвинулся ни на шаг. Он хотел немного отвлечься но это не удавалось, с каждой минутой он всё возвращался к мысли : “А что же будет завтра?”. Его мозг перебирал различные варианты, но они ему не очень нравились.
Как же много сегодня народу. Но он сразу заметил ту девушку. Красиво расчёсанные чёрные волосы, плавно спадали на плечи, и казалось даже ветер не смог их пошевелить. Она была одета немного не так, как вся публика находящаяся здесь, он долго думал, в чём же состояло это отличие, поняв, он подумал, что ничего особенного в этом нету – она была одета немного не современно. Кажется так одевались лет пятьдесят назад. Его мозг уже немного затуманил алкоголь, и он смотрел на неё, не отрываясь, уже минут двадцать. Она всё так же сидела, сжимая почти полный фужер с коктейлем в своих тонких, изящных пальцах, безразлично поглядывая на прозрачную жидкость из-под чёрных волос, как бы отгородив себя от этого окружения и шума.
Встав, он ещё не осознавал, что он делает, и что побудило его на подобный поступок. Но его так манило это немое спокойствие в её силуэте, это спокойствие… Казалось оно поглощает его с ног до головы, погружая в бездну мягкого оцепенения… Это создавало какой-то свой, особенный и мистический контраст, между окружающим шумом и немым холодом её фигуры… На с трудом слушающихся ногах он подошёл к ней, присел рядом. Он и сам не понял почему, но она удостоила его своим пронизывающим, но в то же время мягким взглядом глубоких как космос, синих, красивых глаз. Это повергло его в небольшое замешательство, но он всё же проговорил что-то типа: “Девушка, вы не против, если я присяду?”. Ответа не было, лишь как-то бесшумно закрылись и снова открылись её бездонные глаза…
Он не знал, сколько прошло времени, да и не хотел. Алкоголь понемногу усиливал своё коварное влияние на его рассудок. Он не знал, сколько продолжался этот танец, он просто держал её, и наслаждался моментом. Немного опомнившись, он сильнее обнял её и немного притянул к себе, чувствуя как неестественно холодна её рука, как будто она минуту назад зашла с улицы… Музыка кончилась, он наклонился к ней, и её холодные губы обожгли его пронизывающим холодом, нежного поцелуя… В этот момент он почувствовал, что ничего не имеет значения, что только настоящее вечно.
Они некоторое время молча стояли, у входа, на улице, освещаемые только белым светом полной луны. Сильный ветер, развивал её белое платье, судя по всему ей не было холодно в одном платье. Он обнимал её, чувствовал её холодное, идеальное тело и смотрел в её глубокие, синие глаза, в них было что-то такое, что притягивало, как будто падаешь в мягкую бездну, все проблемы жизни уходят, и понимаешь, что ничто уже не важно – только настоящее вечно. Луна отражалась в них двойным белым пятном.
Они сели в машину и поехали к нему домой. Он не видел, что по пути к машине следы оставались только после его ног.
Тени от облаков плыли по соседней стене его комнаты, до рассвета оставался час.
- Мне пора. – Прошептала она ему на ухо.
- Что-то не так?
- Нет, всё замечательно, но мне действительно пора. – Казалось каждое слово дается ей с трудом. Он повернулся к ней, она сидела неподвижно, теперь стало заметно слезинки на её неестественно бледном, но прекрасном лице, они поблёскивали в лунном свете, мягко падающем из окна.
-Ладно, давай я отвезу тебя. Знаешь, мне так не хочется тебя забывать…
-Просто помни…
Она назвала адрес и машина мягко тронулась по свежему снегу, оставляя за собой колею колёс, к началу которой вела лишь одна пара следов…
-Останови здесь, пожалуйста, я выйду.
Остановившись он посмотрел вокруг, но не увидел ни одного дома, только старое кладбище, по правую сторону от дороги. Повернувшись к ней, он хотел было что-то возразить, но её уже не было. Сквозь тьму и падающий снег в свете луны он с трудом разглядел, метрах в двадцати, за невысоким заграждением кладбища, развивающееся белое платье. Прямо над нетронутой поверхностью снега. Ему вдруг стало понятно, что она не вернётся. Здесь её место… Он поморщился от этой мысли, но уверенность не исчезла и он поехал домой.
Он проснулся в своей квартире, здесь всё было такое знакомое, и такое чужое. Всё охватила непонятная завеса безмолвного спокойствия. Он не знал, сколько он спал, но была ночь, и его бледное лицо освящала мягким светом огромная луна. Так хорошо себя он ещё никогда не чувствовал… Как будто заново родился. Почему он не чувствовал груза проблем, ещё так недавно навалившихся на него? Почему всё отошло на второй план, и ничего уже не важно? Только настоящее вечно. Его куда-то тянуло, мягкой, шёлковой нитью, тянуло всю его сущность, как иммигранта тянет на родину. Какая прекрасная ночь. Он встал, и необычайно лёгкой походкой вышел на улицу, прямо в рубашке. Он не чувствовал холода, холодный ветер наполнял всю его сущность. Но это неважно. Теперь ничего не важно. И он двинулся, повинуясь внутреннему зову, вдоль полузанесённой снегом колеи и ни одна снежинка под его ногой не примялась…
Но это не важно. Теперь уже ничего не важно. Только настоящее вечно.
